(no subject)

Прочел конечно "Теллурию" Сорокина, как же без этого. Единственный же великий русский писатель, кроме пол-Пелевина.

Милая вещица вроде лоскутного одеяла из самостоятельных по стилистике и месту действия рассказов, в целом выходит эдакий фасеточный, холодный, насекомий, но притом довольно снисходительный взгляд на курьезы нынешней России (и Германии, где Сорокин очевидно проводит немало времени) путем развития их до абсурда в недалеком будущем. В каждом рассказе по отдельному абсурду. Фантастический реализм Теллурии не более фантастичен, чем театральные декорации; все действо нанизано на теллуровый гвоздь, который выдуман тоже неплохо, новый такой и блестящий deus ex machina. Вопреки тому, что пишут критики и жыжысты, теллуровый гвоздь - это не новый супернаркотик. Это новый бог, творец нового бытия и смысл существования, который человечество искало взамен утерянных и нашло; к счастью, этого нового бога можно производить промышленным способом, что и делается.
Помимо гвоздя, каждый рассказ косвенно продолжает множество ранних вещей Сорокина, от Голубого Сала и Дня Русского Едока и до Метели включительно.Точнее, не продолжает, а пишет фанфик по своим собственным сочинениям.

Ощущение - большей частью это написано скучающим, пресыщенным человеком, который пишет даже не ради денег, а просто по привычке записывать всякую чепуху, лезущую в голову, - вроде живого журнала, только без к-ментов.
В двух местах ощущается шевеление вдохновения - первый раз в сцене бегства русского хуя (это кажется единственный герой, с которым можно ассоциироваться и ему сопереживать, хотя он и крив и обрезан), и потом еще немного - в описании быта президента Демократической Республики Теллурии. Еще в паре-тройке мест - очень тщательная работа, пропалывание сорных слов и оттачивание слога - высокое мастерство.
Все остальное ничего особенного, крепкий такой, хотя и потускневший Сорокин, без провалов, но и без внезапных открытий, можно читать, можно пропускать по полстраницы. После того, как просек фишку с теллуровыми гвоздями, упоминания их становятся настолько же утомительны, как буддистские страницы у Пелевина.
Финальный рассказ, где мужик строит себе избушку в лесу, выглядит эпилогом и кажется, суммирует положительные взгляды автора, известные ещё со времен Жан-Жака Руссо.

Метель мне понравилась куда как больше. Она пронзительная, грустная и удивительная.